Сам по себе дух есть рана, которую он пытается залечить, т.е. рана само-причиненная. В простейшем представлении «дух» это «рана» природы. Субъект есть беспредельная – абсолютная – сила негативности, мощь привнесения разрыва или рассечения в исходном – непосредственном субстанциональном единстве, сила различения, «абстрагирования», разрывания и принятия обособленным того, что в реальности является частью органического целого.
Вот почему понятие «само-отчуждения» Духа существенно парадоксальней чем может казаться: оно должно прочитываться совместно с гегелевским утверждением о совершенно не-субстанциональном характере Духа: здесь нет res cogitans, нет сущности, которая тоже мыслит, Дух есть не что иное как процесс превосхождения естественной непосредственности, развития этой непосредственности, ухода-в-себя или «избавления» от неё, и – почему бы и нет? – отчуждения себя от неё. Т.о. парадокс состоит в том, что не существует Самости предшествующей «само-отчуждению» Духа: сам процесс отчуждения производит «Самость» от которой Дух отчуждается и к которой затем возвращается. … Само-отчуждение Духа есть то же самое, до полного совпадения, что и его отчуждение от его Иного (природы), поскольку он утверждает себя через своё «возвращение-к-себе» из погруженности в природную Инаковость. Возвращение-к-себе Духа производит самую размерность того, куда он возвращается. Это означает, что «отрицание отрицания», «возвращение-к себе» из отчуждения, происходит не там, где вроде бы должно происходить: в отрицании отрицания негативность Духа не релятивизируется, будучи подведена под всеохватывающую позитивность; напротив, она является «простым отрицанием» которое остается скрепленным с предполагаемой позитивностью, которую от опроверг, с предполагаемой Инаковостью, от которой он себя отчуждает, и отрицание отрицания есть не что иное как отрицание субстанционального характера самой этой Инаковости, полное принятие бездны самообусловленного Духа, который ретроактивно утверждает все собственные исходные предпосылки.
Другими словами, оказываясь в негативности, мы не в состоянии её покинуть и восстановить утраченную невинность изначальной природы; в «отрицании отрицания» истоки действительно потеряны, сама их утрата утрачена, они лишены субстанциального статуса того, что было потеряно. Дух исцеляет свою рану не прямым образом, а избавляясь от целостного и здорового Тела, которое раной было рассечено. Именно в этом точном смысле, по Гегелю, «раны Духа исцеляются и не оставляют шрамов». Его мысль не в том, что Дух излечивает свои раны столь идеально, что в магическом действии обратного снятия даже шрамы исчезают; а скорее в том, что в ходе диалектического процесса происходит смещение перспективы, которое заставляет саму рану являться своей противоположностью – рана является собственным исцелением, когда видится из иной точки.
Slavoj Zizek, Absolute Recoil: Towards A New Foundation Of Dialectical Materialism
