Джоди Дин: Массы и Партия (2/2)

Идеология интерпеллирует Субъектов как Индивидуалов. Переворачивая Альтюссера.

 Jason Read

В книге можно выделить две темы ... Во-первых, это возражение против индивидуала, индивидуальной формы. Джоди Дин стремится показать что индивидуал является стержнем современности и современной идеологии, пронизывающим даже те практики, которые хотят индивидуализма избежать. Второе – это доводы о роли партии, о возрождении партийной формы. Для Дин партия является ответом на центральный вопрос ряда недавних книг – как воспроизводить, поддерживать и наращивать движения типа «окупай» и протесты, ставшие частью общественной сферы. Партия у Дин становится в ряд с коммуной Кловера и всеобщей армией двойной власти Джеймисона.

Обращаясь к первой проблеме, критике индивидула, Дин переворачивает формулировку Альтюссера, фиксируя, что «идеология интерпеллирует субъектов как индивидуалов». Проясняя это утверждение, она отмечает что заявление Альтюссера – «идеология репрезентирует воображаемое отношение индивидуалов к условиям их существования» - следует перепрочесть с акцентом на «индивидуалах». Индивидуал сам по себе является воображаемой фигурой, на что указывает Лакан. Буржуазная идеология так трактует обстоятельства, по сути коллективные и общественные – укорененные в истории насилия и системы эксплуатации -  будто это были отношения характерные для индивидуала, будто государства возникали из согласия индивидуалов, будто политика была вопросом личного выбора и будто желания и способности, аффекты и воля естественным образом происходят из индивидуальной формы и в ней же располагаются. Но совершенно также как коллективный опыт антагонизма – «общественная субстанция» - лежит в основании того что Маркс называет «призрачной объективностью» товара, он обнаруживается и в основании призрачной субъективности индивидуала.

Обновленная формула Джоди Дин порождает интригующий кейс, в котором индивидуал выступает словно нулевой уровень буржуазной идеологии. Отсюда снова встаёт вопрос об исходной озадачивающей формулировке Альтюссера. Кто были эти «индивидуалы» интерпеллированные идеологией? В чём различие между субъектом и индивидуалом? Что это значит – говорить что индивидуал предшествует субъекту? Или это просто биологический индивид, как полагают трактовки развития ребенка? Вполне уместно задаться вопросом об индивидуале в построениях Альтюссера.  Полный текст Воспроизводства капитала (Sur la Reproduction) отводит центральное место тому, что он называет «морально-правовой идеологией» в надстройке. Морально-правовая идеология располагается на пересечении практических требований воспроизводства, она поддерживает фантазию о свободном индивидуале, продающем свою рабочую силу, одновременно давая простор для спекуляций о свободном индивидуале. Это базовый уровень надстройки, связанный и с практическими потребностями базиса и со сферой высоких спекуляций.

В работе Être Marxiste en Philosophie (неиздана?) Альюссер пишет: «правовая идеология это промежуточная идеология между чистым правом и морально-религиозной идеологией». Можно сказать, что индивидуал уже занимал центральное положение для Альтюссера, но это была особая форма индивидуации, связанная с правовой ответственностью или индивидуация посредством закона. Также стоит отметить, что полный текст работы Воспроизводства капитала содержит теорию идеологии отличную от знаменитого эссе, вынутого из контекста. Эссе выделяет в качестве доминирующей линии идеологический аппарат государства, тогда как в тексте о правовой идеологии предлагается скорее  сверхдетерминированная идеология, правовая/моральная идеология ставится в центр как раз потому, что она пересекается со многими вопросами от практических обстоятельств жизни при капитализме до теоретических рефлексий.

Альтюссер не завершил разработку идеи правовой идеологии, субъекта права, но мысли об этом обнаруживаются в его философских работах в начале 70х. Хотя правовая идеология действует в качестве стержня его теории о способе производства, связывая воедино базис и надстройку, т.е. практические вопросы государства с правовыми и моральными спекуляциями, она также является сердцевиной его собственной мысли, соединяя критическую мысль по истории философии с политической работой над идеологией. Невзирая на существенную фрагментарность текста, вполне ясно что Альтюссер рассматривает правового индивидуала как центральную фигуру и для буржуазной мысли и для капиталистической идеологии, это точка их пересечения.

В центре внимания Джоди Дин, однако, имеет место другой индивидуал и иная форма индивидуации, связанная с «коммуникативным капитализмом». Как она пишет, «Эра коммуникативного капитализма это эра внушаемой индивидуальности». Она меньше озабочена индивидуалом в качестве связующего звена, которое соединяет право с моралью и религией, чем индивидуалом, который связывает консьюмеризм, социальные сети и самодостаточность. Полагаю, что понятие «связующего звена» (lynchpin) здесь уместно. В обоих случаях имеет значение особая форма индивидуации, действующая через различные практики и теории. Существенным является единение в различии. Правовой/моральный индивидуал определялся через ответственность, ответственность сместившуюся от права к теологии, в то время как коммуникативный индивидуал определяется экспрессией, которая движется от потребления к общественной жизни и работе. Экспрессия как и ответственность артикулируется во множестве смыслов. Это может пониматься как различные моменты того, что Балибар называл дифференциальным типом исторической индивидуальности. Между Альтюссером и Джоди Дин налицо отчетливое смещение типа индивидуации, следующее из сдвига в производстве.

Однако, есть и момент преемственности, важный для продумывания масштабных вопросов воспроизводства условий для революции. Альтюссер в конце своей рукописи приводит «конкретный пример» революционного рабочего, который возвращается домой после юнионистского митинга, где занимаются мелко-буржуазными разборками, или это телевизионное шоу националистического толка, предвыборные споры и т.п. В этих условиях, когда вокруг состязаются хоры различных типов индивидуации, довольно сложно сохранять субъективность, коллективную субъективность, которая складывается на основании производственного конфликта. Как утверждает Дин, такие обстоятельства, условия индивидуации и рассеивания только усилились после 70х. Они стали неизбежными для всего общественного бытия. Если не разобраться с этими изменяющимися технологическими, экономическими, общественными и культурными обстоятельствами, всякое упование на преобразующую структуру – коммуну или партию – окажется бесплодным.