вторник, 9 августа 2016 г.

Джанни Ваттимо: Быть интеллектуалом – конфликтовать с властью

Интеллектуальная свобода сегодня: механизмы власти

Отвечая на вопрос «Что такое сегодня интеллектуальная свобода?», невозможно опереться на философское определение свободы, следуя классическому методу через genus proximum и differentia specifica. Дело в том, что интеллектуальная свобода есть лишь социо-политический аспект нашего человеческого опыта вовлеченности во всякую преимущественно «интеллектуальную» деятельность: чтение, письмо, преподавание в общественных или приватных институциях. Можно быть более или менее свободным в этой деятельности с учетом того давления, которое некие внешние силы оказывают на практику подобной активности вовлеченных людей. Очевидно, что само понятие «интеллектуальной свободы» глубоко связано с историей отношений интеллектуальной деятельности и власти – политической, религиозной или экономической. Эта история, и в своём содержании, а особенно в сознании интеллектуалов в процессе их само-репрезентации как социальной группы, по преимуществу характеризовалась постоянными напряжениями и конфликтами.

Сократ, Джордано Бруно или философы Просвещения являются символическими фигурами интеллектуальной истории Запада. Следует ли рассматривать конфликт как необходимую черту отношений интеллектуалов и власти? И, кстати, могут ли интеллектуалы рассматриваться как социальная категория, даже «класс»? Здесь необходимо вспомнить Антонио Грамши. Он не считал интеллектуалов классом, но стремился включить их в структуру классового конфликта, который он полагал характерной чертой (капиталистического?) общества. Не придерживаясь общей линии рассуждений Грамши, по большей части связанной с историей интеллектуалов в Италии, позаимствуем у него идею о взаимосвязи интеллектуальной свободы и классовой структуры (нашего) общества. Исходный пункт, к которому я хочу привлечь внимание, это относительная нехватка конфликтности между интеллектуалами и властью в наших обществах позднего капитализма. Ситуация может быть описана в понятиях Хайдеггера: действительная чрезвычайность положения состоит в нехватке чрезвычайности.

Относительное «спокойствие», характеризующее сегодня отношение интеллектуалов к власти (в его различных вариациях), далекое от состояния «нормального» положения для интеллектуалов, в большей или меньшей степени представляет способ их заглушения посредством нормализации. Кроме того, развитие масс медиа (пресса, ТВ и т.д.) предлагает интеллектуалам вполне благоприятные социально-экономические условия. Поскольку многие мои студенты не могут найти преподавательских должностей в школах или университетах, они работают теперь в рекламных агентствах как копирайтеры или даже в туристических агентствах. Разве они уже не являются «интеллектуалами»? Они больше не участвуют в борьбе против социальной, экономической или политической власти; они интегрированы в систему, которой содействуют и которую поддерживают, работая в нематериальной сфере производства консенсуса вокруг «разделяемых» ценностей, ожиданий и социального воображаемого.

Нынче нет «проклятых поэтов». Во многих отношениях бесконфликтные интеллектуалы, подвергшиеся «нормализации» в обществе позднего капитализма, выступают как разновидность духовенства, являются проводниками «здравого смысла», разделяемой идеологии, которая выражает себя в медиа-прессе мэйнстрима, популярных ток-шоу на ТВ и т.д. В отсутствие конфликтов с властью  интеллектуальная свобода представляется обреченной на исчезновение. Нехватка конфликта, нехватка чрезвычайности согласуется с увяданием того, что привыкли именовать «классовой борьбой». Грамши воображал как интеллектуалы будут принимать участие в классовых конфликтах; но в ситуации «нормализации» политики, установившейся в позднем капитализме, когда политика редуцирована к администрированию и технической функциональности экономической системы (в понятиях Хайдеггера: Machenschaft, «расчетливое» мышление), перед интеллектуалами возникают две перспективы: либо роль «духовенства», обслуживающего систему ценностей как функциональную для всей Машинерии, либо попытка развязать конфликт на поле надстройки, где борьба ограничивается различиями мировоззрений (Weltanschauungen).


Совсем недавно Папа Франциск, обращаясь к молодежи, призвал «вносить беспорядок» (hacer lío): создавать отклонения, прерывать и нарушать молчание и единообразие в мышлении мэйнстрима. Таким образом, защищать интеллектуальную свободу сегодня означает нарушать однородность конформистского смирения. Следует ли думать, что «восстание» интеллектуалов подобно восстанию великого искусства авангарда и философии в начале 20го века это всего «лишь» движение в надстройке, которому гарантируется большая свобода, так как оно не затрагивает «истинных» механизмов власти? Риск существует; но поскольку это единственная «свобода» которой мы всё еще обладаем, стоит ею воспользоваться – «внести беспорядок», как говорит Папа Франциск.

Комментариев нет:

Отправить комментарий