Почему Франция настаивает, чтобы школьники изучали философию?
Трогательная
и немного сентиментальная миниатюра о французском взгляде на философию в школе.
Нет, не грозит им снижение спроса на философское образование в целом – учителей
тоже надо учить.
«Я
замер в восхищении за плечом моей 17-летней дочери, когда она приступала к
завершающей подготовке перед пугающим экзаменом по философии.
Опережающая
мысль: Слава богу, мне эта мука не грозит.
Представьте
июньское утро, а вы затрачивете часы на поиск исчерпывающего, непротиворечивого
аргумента, отвечая на вопрос: Что предпочтительней – истина или мир?
Или:
Может ли власть обходиться без насилия?
Или
еще: Возможна ли правота вопреки фактам?
А возможно,
вы предпочтете опцию В, предполагающую написание комментария к тексту. Для
этого случая предусмотрен фрагмент из Теолого-Политического трактата Спинозы
1670 года. Или как вам размышления Сенеки об альтруизме?
Это
примеры из проверочных заданий в учебнике. Я очень переживаю за неё, вчитываясь
в список тем, подлежащих изучению.
Руби
выбрала то, что они называют Bac Litteraire –
литературный бакалавриат.
Есть
альтернатива, более научно-акцентированная версия бакалавриата. Все они
включают элемент философии.
Но
в литературном бакалавриате философия царствует.
Это
означает 8 часов занятий в неделю и высший коэффициент из семи на экзаменах. Другими
словами, при подсчете общей оценки именно философия имеет максимальное
значение.
Это
также означает освоение множества понятий или тем.
Вот
некоторые из них по учебнику – сознание, другой, искусство, существование и
время, материя и дух, общество, право, долг, счастье.
А
среди авторов, на которых следует опираться – Платон, Уильям Оккам, Кант,
Гегель, Шопенгауэр, Хайдеггер, Сартр.
Отчего
такой упор на философию во Франции?
В
других странах есть выпускные школьные экзамены, охватывающие историю идей,
религию и т.д. Но французам совершенно
понятно, что это не что им нужно.
Задача
философского бакалавриата не в том, чтобы понять историю человеческой мысли, а
чтобы погрузиться в поток, который и есть человеческая мысль.
Если
вы узнаете, что однажды было сказано Кантом или Спинозой, этого недостаточно для
понимания и применения их аргументов.
Наполеон
ввел бакалавриат в 1809 году, и философия была одним из предметов на самом
первом экзамене (хотя тогда он был устным, проводился на латыни и только 31 юноша
сумел его сдать).
Идея
с философией сама была совершенно философской.
В
только что созданной республике (конечно, Наполеон произвел себя в императоры, но эта позиция сохраняется
до сих пор) было важно создание образцовых граждан.
Разве
не сказал великий писатель и мыслитель Монтескье, что республика основывается
на достоинстве, и достоинство состоит в способности отдельных людей полагаться
на своё собственное свободно-формируемое суждение?
Потому
задачей изучения философии было – и теоретически остаётся – завершить образование
молодых людей и позволить им мыслить.
Владеть
универсальными идеями об отдельной личности и обществе, боге и разуме, добре и
зле и прочая и прочая, и т.о. вырваться
из довлеющих императивов современности, под которыми я разумею диктатуру или
любые идеи наиболее настойчиво нам навязываемые день за днём – властью, медиа,
модой, политкорректностью и т.д.
Как
прекрасно, что можно мыслить самостоятельно. Великая идея. Я называю это цивилизацией.
Но
так ли это? Я имею в виду, что может это слишком французская ситуация, которая
хороша в теории, а реальность ведет себя не так, как предполагалось?
Дело
в том, что одним из последствий такого основанного на идеях видения общества и
возвышения идей, является то, что люди начинают по-настоящему в них верить, а
затем, возможно, станут думать, что за идеи следует сражаться или умирать за
них, или может даже убивать. И что тогда?
К
примеру, несколько дней назад человек застрелился в соборе Нотр-Дам.
Доминик
Веннер был крайне-правым философом и эссеистом.
Последний
пост в его блоге содержал цитату из Хайдеггера о том, что последняя секунда
человеческой жизни значит не меньше, чем всё что ей предшествовало.
Вероятно,
это был человек, настолько полюбивший собственные идеи, что решил отдать за них
жизнь. Это очень по-французски.
Но
в этом видится патология. Здесь у себя дома, я просто ощущаю благоговение от
тех перемен в моей дочери с тех пор как она начала заниматься философией.
Год
назад она была совершенно потерянной – испуганная насыщенным содержанием и
абстракцией всего этого. Сегодня ей не просто легче, она ощущает энтузиазм.
Мир
мысли действительно открылся для неё.
Итак…
абсурдно ли желать невозможного? Возможно ли быть уверенным в своей правоте?
Существует ли в реальности искусство?
Я
должен спросить у неё».
Комментариев нет:
Отправить комментарий